роснулся утром мальчик-пастушок, весь вымокший в росе, от холода, посреди родного поля, где он пас чужих дородных коров. Он не обнаружил вокруг себя ни одной коровы и, бегая глазами по полю, с горечью задавал и задавал себе один и тот же вопрос: «Может, когда я утомился от жары и уснул, за коровами пришли их хозяева?! О, только б не разбрелись они, а то мне головы не сносить..»
- Я забрал всех коров, мой Великий наследник! – прогремел в ушах мальчика голос из неоткуда, - они станут пищей мне и силой тебе! Они – жертва для обретения силы!
- Кто ты?, - испуганно продолжая озираться по сторонам, прошептал мальчик.
- Я – один из Тысячи Великих Богов, которым служат люди, сами того не зная! Я – Верховная Власть над всем, что существует, а ты – мой Великий наследник! Ты ведь не знаешь, кто тебя породил?!
- Нет, я рос без родителей, и не знаю, кем они были, - отвечал величественному голосу маленький пастух.
- Плутай по белому свету и веди ко Мне всех коров, которых доверят тебе люди! Отводи скот в ту самую пещеру, которая так дорога тебе, где ты мыслишь о жизни. Там же ты найдешь писания, восхваляющие Меня и Других, не менее Властных Богов, и пока ты жив, будешь нести их истину в людские сердца! В свой маленький сарайчик не возвращайся. Приступай к возвышению немедленно! Ты станешь Мной, когда наступит час.
- А как же я… ну.. если вдруг…люди.. что если они захотят наказать меня?! - запинаясь, кричал в ясное летнее небо мальчик, но ответ Бога так и не услышал. Он решил, что нужно как можно скорее прийти в пещеру, где он часто чувствовал себя в мечтаньях единственным и главенствующим во всем мире, лишенном пустых упреков и нареканий, полагаясь на исполнения его многочисленных грез.
Он проскользнул через соседнюю деревушку и раздвинул стебли густого плюща, прикрывающего вход в пещеру, который находился очень низко, почти на уровне земли. О существовании этой пещеры до мальчика никто никогда не знал. Он вошел в просторное и почти беспроглядное пространство.
Большой круглый камень покрывал разбросанный ворох помятых листов бумаги, на которых детским и почти не разборчивым почерком были написаны различные молитвы и заклинания. Мальчик обнаружил их, по привычке высекая искры камнем, которым бил о каменный пол пещерной горы. Он внимательно прочел их. В рукописях были чудесные псалмы, призывающие к поклонению пред никому не известным до сих пор, божеством.
«и первым шагом его ко глубь истины стало приношение в жертву сотни здоровых, сытых коров, полных молока…», - читал тихим шепотом мальчик пророчества, как ему казалось, его истинного отца. Его отец и родитель был Великим Божеством, и разве мальчишке не могло хотеться, стать таким же, как Он?!
Он стал заводить краденых у людей коров в пещеру, которые вначале не послушались его нежным уговорам, но все равно шли, хотя некоторых приходилось притягивать веревкой, привязанной за рога.
Поутру, когда пастушок пробуждался от сеющих надежду власти снов, у самого спуска, в обители алтаря для жертвоприношений он обнаруживал истерзанных мертвых зверей, но строгий голос велел ему продолжать. Его старая длинная рубаха с тех пор не просыхала от всегда свежей крови, и на нее то и дело садились жужжащие мухи.
Все закончилось тем, что коров стали оберегать и пасти их собственные хозяева, и мальчику было не проникнуть к ним. Он спросил у Бога, и тот наделил его великим даром общения со зверями. Маленький пастух научился убеждать коров идти за ним, прямо ночью из хлевов, и вскоре во всей округе ни у кого не было ни одной коровы, а наш пастух не только лишился стада, но и завоевал себе много врагов.
- Говорят, нашего пастушка видели, он прячется где-то в горах, кажись, его рук это дело?! - говорил в отчаянье один скотовод другому, и после таких разговоров у маленького миссии начались неприятности. Ему пришлось бежать прочь от родных полей и знакомых деревень далеко-далеко, но, не забывая о своих Верховных Покровителях. А пришлось, потому что он издали увидел, как к нему приближается целое войско озлобленных крестьян, вооруженных на всякий случай топорами да вилами.
Он знал, что рано или поздно ему придется уйти, ибо в пещере почти не осталось свободного места, да и запах там стал – хоть задохнись.
Настало время, и не без помощи высших сил уже юношей он сам сковал себе острый длинный нож, которым лишал жизни новорожденных детей, среди глубокой ночи уворованных, под предлогом обретения величества, из-под теплых спальных перин. Он отрезал им головы и клал их на странные сооружения из камней.
Все старше и старше требовались дети, и они всегда находились и шли за мудрым пастухом, околдованные его красноречивыми убеждениями.
Когда однажды мальчик-пастушок стал взрослым сильным мужчиной, по всем краям земли обетованной, в добрых простых семьях людин поселился страх. А все дело было в том, что уже не молодой, с растрескавшейся и кровоточащей кожей на теле, длиннобородый мужчина, взывая за собой, влек на безвозвратность, как стадо, доверчивых ребятишек во имя обретения божественности, познав новый дар, – находить общий язык с любым маленьким ангелочком.*
Он стал безжалостен и кровав, но никогда не отрекался от своих величественных Богов.
Так и ушел он навсегда, но в никуда, до корней волос седым, безумным стариком, лишенным зренья за долгие годы аскетизма, все в той же детской пастушьей рубахе, всегда сырой от крови, хромая, опираясь на кривую палку, вслед за садящимся солнцем, окутанный звонким ором песнопений его псалмов, сотней наивных детей, к новой и последней пещере.
*Посвящается И.Х., человеку, подавшему эту идею.
Комментариев нет:
Отправить комментарий