ой дорогой, милый Дернейдер! Не знаю, как выразить свою радость! Мы не виделись с вами, должно быть, целую вечность! Как для меня, так целую вечность!
- Ох, любезный Дерпрахлер, да я и сам несказанно рад нашей встрече, печально лишь то, что ужасный случай сблизил нас снова.
- Ох, не говорите… Версторбина…Версторбина… - угрюмо протянул Дерпрахлер.
- Она ведь была моложе нас с вами на целых два года, - опустив голову, хрипло вспомнил Дернейдер.
- Верно, мой друг! Верно…Давайте же помянем несчастную… мм..тя…Что Вы скажете об этом вине?
- Милый Дерпрахлер! Удивительнее я ничего не пробовал! Где же оно производится, молю, ответьте, не томите?!
- О, Дернейдер! Это и, правда, самое изысканное вино из всех, какие мне доводилось распивать, но, что уж тут греха таить, и самое дорогое. Я бы ни за что не откупорил этот бутыль, если б не повод. Вы совершенно правы, Дернейдер, лишь безвременная кончина дорогой Версторбины вновь сближает и позволяет, не скупясь, распивать дорогое вино.
- Но, Дерпрахлер! Вы так и не ответили на мой вопрос! – улыбнувшись, напомнил Дернейдер другу.
- Мне, право, хотелось бы и впредь держать это в секрете, но Вам, милейший, я откроюсь. Этот сорт вина приготовлен лучшими виноделами Аляски! И один такой бутыль изготавливается лишь под заказ, раз в пять лет!
- О, Боги! И сколько же он стоит?
- На этот вопрос я вам не дам ответа. О, прошу, не обижайтесь! Мне и, правда, неловко что-либо скрывать от Вас, но здесь я решительно промолчу. И потом, нет такой цены, какую мы бы с Вами, любезный друг, не смогли бы заплатить, лишь только бы воскресить милашку Версторбину. Пусть же обрадуется она с небес, что мы не забываем о ней и неистово скорбим. А вино – лишь прекрасное вино в память о прекрасной усопшей подруге.
- О, Дерпрахлер! Я и теперь, зная наверняка, что ее с нами нет, не чувствую потери, мне до сих пор чудится, что она жива и здорова, и только лишь запаздывает к встрече нашей. Быть может, это оттого, что не было меня на похоронах? Я так поздно узнал об этом, что как Вы, Дерпрахлер, понимаете, как бы ни хотел, не смог поспеть проститься с драгоценной Версторбиной, находясь за тридевять земель отсюда. Но Вы-то! Вы-то! Вы-то непременно присутствовали при погребении! Молю, расскажите мне все по порядку, а я постараюсь представить все так, как будто и я был подле Вас, и ронял слезы вместе с вами.
- Ваша правда, Дернейдер! Вам не имело смысла и пробовать поспеть на похороны Версторбины. Но, хвала судьбе, я так и продолжал жить с ней в родном городе, в то время как Вы - уже десять лет на другом конце света. Мм..тя.. в толпе я бы Вас и не признал. Обзавелись бородой и сменили сюртук на пальто…О чем это я? Ах, да! Похороны проводились, как было завещано Версторбиной, на погосте ее любимой деревушки Диеверны, где она коротала нищенское детство. И, несмотря на то, что это так далеко от города, желающих проститься, было хоть отбавляй! Я даже не сразу протолкнулся к гробу, в котором, как живая, улыбаясь, лежала Версторбина…
- Как вы говорите? Как живая? Я читал, что когда человек покидает бытие из-за такой болезни сердца, лицо синеет, и даже чернеет! Неужто, все это враки?!
- Быть может, Дернейдер, быть может... Но, как мне известно, теперь, по просьбе близких, что, кстати, недешево, над телами покойников работают первоклассные художники и делают совершенно невероятное. Вроде труп, а как живой!
- И какой же была Версторбина? Умоляю, опишите по подробней, мне необходимо это представить.
- Она даже в гробу не рассталась со своим изысканным стилем. Строгий, деловой фиолетовый пиджак… Вы же помните, как он шел к ее серым брючкам?.. А косметика и вовсе ошарашила меня! Клянусь всем, что у меня есть, я не мог поверить в то, что макияж не накладывала сама Версторбина, которую мы с Вами так горячо любили!
- Ммммх..хх.. Вы говорили об улыбке! Как она улыбалась? - ерзая на стуле, заглядывая в рот Дерпрахлеру, спрашивал Дернейдер.
- Я как раз хотел упомянуть об этом! Улыбка ее была даже в чем-то лукавой. Помните, она так зачастую улыбалась, когда заигрывала с кем-то…
- О, мне эта улыбка как никому близка, - тихо промолвил Дернейдер, и его глаза наполнились слезами.
- И мне мой друг, и мне… Ох, если б не закрытые глаза, она бы точно сошла за милую живую Версторбину. Я хоть и не художник, но сразу подумал, что, если бы веки все же чуточку приоткрыть?! Она бы точно была как живая! С другой стороны, нужно было, сломя веру в невозможное, привыкать к потере… Когда пришла моя очередь склониться над милым тельцем Версторбины и поцеловать ее в беленький лобик, мм…тя.. я едва удержался, чтобы не поцеловать в губы. Так сильно пахло ее любимыми духами! Теперь вы понимаете, Дернейдер, что я, как и Вы, до сих пор не сумел смириться до конца с такой потерей.
- Ох, как я вас понимаю, Дерпрахлер, как я Вас понимаю…
- И еще был один момент, который, клянусь, до окончания века не смогу забыть! Мне почудилось, будто Версторбина выдохнула через нос, обдав мой подбородок горячим теплом.
- У меня прям мурашки по коже, Дерпрахлер…Уверен, я бы потерял сознание! Ох, как хорошо, что Вы мне это рассказываете, а не я сам при этом присутствовал. Хвала Богам, Вы сдержанней меня. Боюсь, я бы этого не выдержал. Что же было после?*
- Крышку гроба прочно прибили.. кстати, чуть не забыл! Я так ничего и не сказал о гробе! Да это же не гроб, а целое произведение искусства! Такие гробы должны украшать Лувр, а никак не тлеть под землею! Однако наше сокровище Версторбина была поистине достойна такого последнего пристанища, как этот прекрасный, теплый и уютный гроб! Отпуская в последний путь подругу, я даже не всплакнул, настолько, мне казалось, ей хорошо и уютно!.. А после похорон мы отправились обратно в город, где в доме покойной Версторбины нас ожидал званый поминальный ужин. Какой был стол! Блюд было сто, не меньше! Я никогда не верил, что смогу хоть ненадолго стать настоящим обжорой! Едва не проглотил собственный язык от удовольствия, представляете? Вы, дорогой мой друг, когда-либо пробовали салат из белых трюфелей, алмазной белужьей икры и гебратени кохл в шафране?
- У меня уже слюнки потекли! Но как же так! Моего состояния не хватило бы и на одну порцию сего блюда!
- О, богатый вдовец Лебендиг и осиротевший сынишка Дермердер на славу позаботились о проводах Версторбины в мир иной, на славу! Это, между прочим, еще далеко не самая дорогая закуска, какую мне пришлось опробовать на этих поминах. Знаете ли Вы, Дернейдер, как таит во рту бифштекс из мраморного мяса тодзимской коровы? И этот густой пряный вкус соуса на запеченной корочке… запеченной до хруста самим Деркохом!
- В моем животе забурлило.. Вы слышали, Дерпрахлер, как я Вам завидую?!
- Совсем немного потерпите, и нам вот-вот подадут ужин, не многим хуже работы Деркоха. Я так рад видеть Вас во здравии, дорогой Дернейдер!
- А я - Вас, дорогой Дерпрахлер!
- А теперь, во время трапезы, вы мне поведаете о вершинах запорошенных снегом гор и ломящей альпийской стуже! Пусть бьется сердце, пока оно бьется!..
* Посвящается Л.Т., той самой, на чьих похоронах мне не довелось присутствовать.
______________________________________________________________________________________________________________
______________________________________________________________________________________________________________
Тимур Ганкрианд
С К А З К И
Может быть использаво в качестве пособия для
изучения русского языка
Издательство "АндерГраунд"
Подписано в печать 11.12.2010.Формат 84 х 108/32
Печать офсетная.Уч.-изд.л.10,92. Печ.л.6,5
Тираж 200 экз. Заказ №0704
Подписано в печать 18.02.2011.Формат 84 х 108/32
Печать офсетная.Уч.-изд.л.10,92. Печ.л.6,5
Тираж1150 экз. Заказ №2604
Авторские права: Св-во №21101280609-№21102200102
(www.rpoza.ru)
Комментариев нет:
Отправить комментарий